Христианство и муми-тролли

Что общего между христианством и муми-троллями?

Кто-то может сказать: ничего общего! Персонажи сказок Туве Янссон взяты из языческого фольклора, а их создательница не отличалась религиозностью. Кто-то, наоборот, скажет, что мумми-тролли и их друзья нередко изрекают по-настоящему близкие христианам мысли, а события муми-мира дарят радость и надежду. В любом случае, если отправиться в небольшое путешествие по Финляндии, можно своими глазами увидеть «мостик»,  связывающий автора мумми-троллей и христианскую церковь в ее евангелическо-лютеранском исповедании.

Tove med paletten 1956

В 1953 г. Туве Янссон, на тот момент уже широко известная на своей родине художница и писательница, получила предложение создать алтарный образ для церкви в финском городе Теува на юго-западе Финляндии. Это была не первая работа Янссон, связанная с архитектурными проектами: немного ранее, в 1947 г. она создала фрески для здания мэрии в Хельсинки, а в 1952 г.  – в мэрии г. Хамина. Когда в Теуве пожаром был уничтожен главный городской храм, было принято решение не восстанавливать его, а построить совершенно новое здание на новом месте.

tuve_03

Архитектор Эльси Борг разработал современное архитектурное решение, после чего встал вопрос о внутреннем оформлении храма. Архитектурное бюро, занимавшееся возведением церкви, предложила Янссон и еще трем женщинам-художницам принять участие в проекте, на что Туве ответила согласием. Единственной сложностью было то, что алтарный образ должен был быть оритентирован не вертикально, как в большнстве храмов, а горизонтально. Однако в Финляндии уже существовал хорошо известный образец такого художественного решения – алтарный образ в кафедральном соборе  Тампере, созданный художником Магнусом Энкелем в  1907 г. Этот алтарный образ был посвящен Воскресению. 

tuve_01

Для алтарной композиции в Теуве Туве Янссон выбрала притчу о десяти девах. Центр фрески – грядущий Жених, приходящий не в запертый дом, а шествующий по холмистой равнине, напоминающей пейзажи южной Финляндии. Мудрые и немудрые девы не разделены на две противопоставленные друг другу группы, а находятся во взаимодействиии друг с другом. Две крайние фигуры рождают ясные ассоциации с другими евангельскими персонажами: в правом углу сидящая дева в голубом одеянии отсылает нас к иконографии Девы Марии в момент Благовещения; в крайнем левом углу дева, трагически заломившая руки, напоминает кающуюся или скорбящую Магдалину. Алый плат, брошеный к ногам Жениха, напоминает о победе Воскресения.

Подготовила Анастасия Паламарчук

Анастасия Паламарчук
Прихожанка храма св. Екатерины Александрийской в Санкт-Петербурге, органистка. Доктор исторических наук, историк- медиевист.