Ян Томаш Гросс: «Антисемитизм — это ужасно»

Одно имя этого историка вызывает у многих поляков приступ негодования. Уроженец Варшавы Ян Томаш Гросс живет и преподает в США и уже три десятилетия исследует историю польского еврейства, особенно в период II мировой войны. Его книги «Соседи. Уничтожение еврейской общины в Польше», «Страх. Антисемитизм в Польше после Освенцима» и «Золотая жатва» произвели громкий резонанс и инициировали широкое обсуждение в польском обществе. В своих работах Гросс утверждает, что множество поляков были вовлечены в уничтожение евреев – или по идеологическим мотивам, или потому, что выросли в атмосфере антисемитизма, или из материального интереса.

Так получается, что оценка происходившего в годы войны в Польше серьезно влияет на христианско-иудейский диалог и часто не дает возможности услышать собеседника. Мы побеседовали с Яном Томашем Гроссом, желая услышать его позицию, которую разделяют многие потомки восточно-европейских евреев.

gross2

- Какую позицию занимала Католическая Церковь в Польше по отношению к евреям во время немецкой оккупации? Поддерживала ли их, способствовала ли их спасению от уничтожения?

- Католическая Церковь в Польше, вернее, те, кто составлял ее, — иерархи, священники, духовенство, — это была очень антисемитская среда. Сохранилось множество публикаций, высказываний предвоенного периода, и это утверждение не подлежит сомнению.

Среди антисемитов того времени была очень популярна мысль, что евреи приносят вред местному обществу и было бы хорошо, чтобы они куда-нибудь уехали, например, эмигрировали. Никто и не думал их уничтожать, но идея о том, чтобы страна осталась без евреев, воспринималась обществом очень позитивно. Таким образом, Церковь не заняла ярко выраженной позиции по отношению преследования немецкими оккупантами евреев в Польше.

Инициатива помощи евреям, которая родилась среди Подпольного польского государства, т.н. «Жегота», появилась в среде польских католических интеллектуалов. Но это было исключением. Равно как и отдельные священники, настоятели и настоятельницы монастырей, которые помогали евреям. Все это были единичные и не связанные друг с другом случаи. В целом нет следов публичных высказываний церковных иерархов и деятельности, направленной на систематическую помощь евреям в их беде.

- Но ведь больше всего Праведников среди народов мира родом из Польши. Может, не все было так плохо?

- Слава Богу, не все было плохо, это правда.  Конечно, были люди, которые помогали!  Но важно отметить, что в Польше была самая большая еврейская диаспора в мире. Здесь жило три с половиной миллиона евреев. Поэтому если бы Праведников среди народов мира было больше всего, скажем, в Словакии, то это было бы странно. Это не свидетельствует, что польское общество посвятило себя спасению евреев. Абсолютно нет. Это были исключительные случаи, поступки людей,  которые выходили за рамки нормы.

gross

- К сожалению, вопросы еврейско-польских взаимоотношений по-прежнему актуальны и остры. Они влияют не только на польское  общество, но и на католическую среду в постсоветском пространстве. Что может исцелить эти взаимоотношения?

- Очень важно, чтобы сама Церковь высказалась достойным образом. Разумеется, среди духовенства и активных мирян есть люди, которые прекрасно понимают, что антисемитизм — это нечто страшное. Но они в меньшинстве. У них нет какого-то институализированного тыла. Это было бы самым важным знаком, если говорить о так называемых обычных людях.  А вторая вещь, которая, на мой взгляд, имеет большое влияние, — это образование. Чем больше известно о том, что произошло в годы войны, тем больше люди начинают понимать и сами приходить к выводу, что антисемитизм — это ужасно.

Беседовал Михаил Фатеев

Михаил Фатеев
Режиссер, продюсер, журналист. Отец троих детей.