Я Твой…

Однажды ребенок пошел, чтобы спросить у священника об отношениях между Богом и гением. Может быть, у Господа какие-то свои особые правила по отношению к особо талантливым людям? Может, какие-то послабления? Ну, он же был такой – ух! Такие писал стихи. Многих людей они заставили задуматься? А, остальное, что для простых людей — подумаешь?
Вернулся озадаченный. Нет, говорит, сказали никаких особых отношений, чем больше дано – тем больше и спросит.

«Дух дышит, где хочет…» (Ин 3:8).
24 мая в Торжество Пятидесятницы, помолимся о вечном покое для Иосифа Бродского, которому в этот день исполнилось бы 75.
Не знаем, был ли Бродский христианином, а если да, то относил ли он себя к какой-то конфессии? Исследователи говорят, что поэт был агностиком, а может быть сожалел об утрате политеизма?
«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь…» Но мы знаем, что Иосиф Бродский был гениальным вдохновенным поэтом и дурным педагогическим примером для околобогемных подростков! А еще, мы точно знаем, что поэт Иосиф Бродский любил Христа.
«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит…». Он родился и рос в нерелигиозной семье, впервые открыл Библию в возрасте двадцати трех лет. Это был 1963. Но, нет, еще раньше в 1961 он напишет свое первое рождественское стихотворение «Рождественский романс» (другу Евгению Рейну). Это было только предчувствие, первое прикосновение:
…плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
Это так знакомо, правда?
А уже в 63-м: «Спаситель родился в лютую стужу…» и «Волхвы пришли. Младенец крепко спал».
…Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Дальше, из года в год, мы слышим, как крепнет любовь поэта к Младенцу. Все здесь, только прочитайте:

…То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.
24.12.1971

brodskiy_03

….Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка, издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
24.12.1987
…младенец дремал в золотом ореоле
волос, обретавших стремительно навык
свеченья — не только в державе чернявых,
сейчас, но и вправду подобно звезде,
покуда земля существует: везде.
25.12.1988

А вот стихотворение 1989 года. Знаете, можно будет использовать его, как текст для молитвенного размышления в Рождественское время:

Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере,
используй, чтоб холод почувствовать, щели
в полу, чтоб почувствовать голод — посуду,
а что до пустыни, пустыня повсюду.

Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере,
огонь, очертанья животных, вещей ли,
и — складкам смешать дав лицо с полотенцем —
Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.

Представь трех царей, караванов движенье
к пещере; верней, трех лучей приближенье
к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал
(Младенец покамест не заработал
на колокол с эхом в сгустившейся сини).
Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном.

И вот еще, молитва перед яслями:

Presepio (Ясли)

Младенец, Мария, Иосиф, цари,
скотина, верблюды, их поводыри,
в овчине до пят пастухи-исполины
- все стало набором игрушек из глины.

В усыпанном блестками ватном снегу
пылает костер. И потрогать фольгу
звезды пальцем хочется; собственно, всеми
пятью — как младенцу тогда в Вифлееме.

Тогда в Вифлееме все было крупней.
Но глине приятно с фольгою над ней
и ватой, розбросанной тут как попало,
играть роль того, что из виду пропало.

Теперь Ты огромней, чем все они. Ты
теперь с недоступной для них высоты
- полночным прохожим в окошко конурки
из космоса смотришь на эти фигурки.

Там жизнь продолжается, так как века
одних уменьшают в объеме, пока
другие растут — как случилось с Тобою.
Там бьются фигурки со снежной крупою,

и самая меньшая пробует грудь.
И тянет зажмуриться, либо — шагнуть
в другую галактику, в гулкой пустыне
которой светил — как песку в Палестине.

Декабрь 1991

brodskiy_02

В 1993 году по инициативе П. Л. Вайля в Москве отдельной книжечкой были изданы рождественские стихи Бродского. Даря книжку знакомым, Бродский подписывал ее: «От христианина-заочника».
«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…»
Грубо говоря, Иосиф Бродский был самоучкой. Правда? И в вере тоже. Почему-то, трудно даже вообразить, что у него был духовный наставник…
Между «сверхчеловеком», «вселенским разумом» и «кто-там-знает-чем-еще» поэт сам искал, читал, размышлял об отношениях между Богом и человеком, отталкиваясь от отношений между человеком и человеком: «Обычно тот, кто плюет на Бога, плюет сначала на человека». Он сам иногда ставил себе в заслугу возвращение в русские стихи слова «душа». Действительно, «душа» – одно из самых часто употребляемых слов в словаре Бродского. Исследователи подсчитали — 204 раза. И при этом он имел в виду, конечно, не слово как таковое, но у Бродского «душа», выступает именно «по Далю», как «бессмертное духовное существо, одаренное разумом и волею».
Итак, о бессмертии, точнее об отношении к смерти с точки зрения Иосифа Бродского и в разрезе христианского видения этого вопроса.
В июне 1971 года поэт оказался в Ленинградской областной больнице у Финляндского вокзала. Внезапное заболевание было связано со значительной кровопотерей. Одно время врачи подозревали онкологию. Возможно, тогда впервые перед поэтом встал вопрос о личной смерти. Итогом переживаний стало стихотворение «Натюрморт». «Название иронично, т.к. предлагает рассматривать человека («я») как объект («вещь»); искусствоведческий термин (фр. nature morte) предлагается читать буквально как «мертвая (неживая) природа» (Лев Лосев). Стихотворение разделено на десять частей. В первых девяти чередуются описания мира вещей и постепенное превращение в «вещь» — в пыль, героя стихотворения. Потому что, в итоге, кажется, что и в недрах старого буфета, и внутри человека:
Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

Герой думает, что вещи даже приятнее и честнее людей, потому что не пытаются изобразить из себя что-то еще:
… Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль — это плоть
времени; плоть и кровь.

И что в конце?

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Но вот, кажется никак не связанная с предыдущими, десятая часть – Голгофа:

Мать говорит Христу:
– Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю за порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть мертв или жив? —

Он говорит в ответ:
– Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, Я Твой.

brodskiy_04

«Разницы нет постольку, поскольку «Я твой». Благодаря общепринятому в современной русской грамматике пропуску бытийного глагола-связки, мы склонны забывать, что полная грамматическая конструкция была бы «я есмь твой». Связанные узами Любви, люди суть, существуют. Вне этих связей – homo homini res est (человек человеку вещь)». (Лев Лосев)
Так что на «последний вопрос», Бродский находит по-настоящему христианский ответ. Человека поднимает над миром вещей только Любовь. Любовь — наделяющая «пыль» душой, искупляющая и спасающая: «Я твой». «…Не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой».(Исаиа 43:1)
Бог есть Любовь – источник, причина и цель нашего бессмертия.
«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа»:

…и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.

Екатерина Андреева

Редактор
Нам интересно не только то, что происходит в стенах церкви или в ограде церковного прихода. Люди и события, книги и фильмы, спорт и путешествия – в любой области христианин способен видеть Бога и извлекать пользу для своей души.