Католики в Петербурге при Петре Великом

В широко развернувшихся на Невских берегах «великих стройках» царя Петра были задействованы представители самых разных национальностей и вероисповеданий. Пользуясь правом организовывать богослужения, католики с первых дней существования Петербурга объединились в церковную общину. 

Ядро общины изначально составили морские и сухопутные офицеры. В 1703–1704 гг. они еще не имели собственного священника и окормлялись приезжавшими из Москвы иезуитами. Помимо военных в католическую общину очень рано вошли мастеровые: уже осенью 1703 г. в город прибыли итальянцы — «гипсового и полатного дела и фортификации мастеры» Джованни-Мария Фонтана, Галеас Квадро, Карло Феррара и Доменик Руто.

Стремительный рост Петербурга, повышение его политического и экономического значения способствовали быстрому развитию церковных структур римских католиков. В 1705 г. из общины образовался католический приход с собственным молитвенным домом, а еще через пять лет была построена деревянная церковь в Греческой слободе. Если в 1709 г., по данным иезуитской миссии, в Петербурге насчитывалось всего 70 католиков, то к концу 1724 г. в городе было уже не менее 300 взрослых верующих.

Ярким представителем католической общины Петербурга в XVIII в. являлся Матвей (Матия) Христофорович Змаевич — талантливый офицер, уроженец Пераста в Далмации, в 1710 г. принятый П.А. Толстым на русскую службу в чине капитана. Змаевич много способствовал победам русских гребных судов в Северной войне и вообще развитию галерного дела в России. С 1712 г. он командовал на Балтике «шхерным» флотом, отличился в Гангутском сражении, в 1719 г. был произведен в чин шаутбенахта (контр-адмирала), а еще через два года стал вице-адмиралом и членом Адмиралтейств-коллегии. Этот знатный католик курировал строение галерной гавани в Петербурге, вместе с другими влиятельными офицерами в течение многих лет принимал стратегические и управленческие решения по разным вопросам от высадки десанта на вражеский берег до фрахтовки иностранных судов. Будучи всей душой предан католическому вероучению и Папе. Змаевич со времени приезда в Россию пребывал старостой петербургского прихода от морских служащих.

Zmajevic

Матвей (Матия) Христофорович Змаевич

В петербургском доме Матвея Змаевича постоянно проживали францисканцы во главе с Микеланджело де Вестинье из Турина, проводили богослужения и читали проповеди, на которых часто присутствовали флотские служащие православного вероисповедания. В письме Папе Римскому из Петербурга 2 мая 1714 г. Змаевич писал: «Я должен буду способствовать христианскому благочестию в этих краях путем создания церкви, путем учреждения латинского духовенства в городе Петербурге, теперешней резиденции двора, на корабельных верфях и повсеместно в Московии… Я буду делать это путем восхваления Вашего святейшего имени среди этой нации». Змаевич, действительно, сдержал свое слово: близкий к царю и правительству, он оказывал всемерную поддержку иезуитам, а потом францисканцам и капуцинам, выступал поручителем за них и был доверенным лицом некоторых священников. Например, после высылки из России иезуитов в 1719 г. личные вещи и письма видного иезуитского миссионера о. Михаила Энгеля оставались на сохранении шаутбенахта. В известной ссоре между капуцинами и францисканцами, произошедшей в Петербурге в 1720–1724 гг., Змаевич держал сторону францисканца Деолегио, однако не оставлял без попечения и капуцинов Аполлинария фон Всбсра и Петра Хризолога. Он же 22 августа 1720 г. ходатайствовал перед генерал- полицмейстером А. Девьером о разрешении перестроить католический храм в камне и получил санкцию. Таким образом, реконструкция церковного здания в Греческой слободе в начале 1720-х гг. была начата с подачи шаутбенахта.

Активным деятелем и старейшим членом церковной общины был помощник Змаевича галерный капитан-командор Лука Демьянов. В 1704 г. он строил гребные суда на Олонецкой верфи, в 1705 1708 гг., командуя галерой «Александр Македонский», отчаянно сражался против шведов у Кроншлота. В дальнейшем Демьянов обеспечивал успех морских и сухопутных операций в Ревеле, Выборге и Риге, действовал в составе отряда шаутбенахта графа И. Ф. Боциса. После войны Демьянов заменял в Петербурге Змаевича во время его служебных разъездов. Вице-адмирал К. Крюйс характеризовал Демьянова как «доброго и искусного человека»; при этом капитан-командор обладал сильным характером, выделявшим его среди сослуживцев и дававшим ему право считать себя заступником за католические интересы. Им он оставался до 19 марга 1725 г., когда по собственному прошению получил увольнение из русской службы и был отпущен на родину.

17_w

План Санкт-Петербурга, 1725 год.

В галерном флоте служило много и других католиков: сохранившееся «Доношение адмиралтейской коллегии в Святейший Синоде приложением именного списка служащих в ведомстве коллегии иноземцев римско-католического исповедания» от 16 марта 1723 г. показывает, что из 43 моряков-католиков 19 служили на галерах. Все они входили в петербургскую общину. Среди них — капитан-командор Ян Дежимон (Jean de Gimond), француз, принятый в русскую службу в 1709 г.; капитаны Марк Дубровин и Жорж Дасколи, капитан-лейтенант Ян-Баптист Пицеда, лейтенанты Павел Рагозео, Питер Франов и Николай Грациан, унтер-лейтенант Константин Борбаричс, комиты (галерные приставы) Томас Креп, Мануйло Леворнев и др. Служащих корабельного флота в общине было гораздо меньше — в 1723 г. всего 10 католиков находилось в русских эскадрах, причем среди них числится один секретарь и три лекаря. Моряки корабельного флота были представлены английскими шхимонами и боцманами Петром Попеем, Джоном Дириксеном, Ричардом Лительбоем, Томасом Мосеем и Генрихом Коллинзом. Во главе их был поставлен контр-адмирал Ян Фангофт (van Hooft) — голландец католического вероисповедания.

Несмотря на личную заинтересованность в становлении прихода, военные (как флотские, так и армейские) могли участвовать в его жизни только эпизодически. В течение всего царствования Петра I офицеры не имели возможности уделять много внимания вопросам развития общины, т.к. подолгу отсутствовали в городе, находились либо на поле брани, либо на верфях. Военнослужащие стояли у истоков петербургского католичества, однако укреплению этого вероисповедания и превращению общины в полноценный приход в большей степени способствовали люди мирных профессий: архитекторы, скульпторы, мастеровые и купцы. Пожалуй, главную роль в этом отношении сыграли выдающиеся деятели русской культуры XVIII в. Доминико Трезини, Никола Пино и Карло-Бартоломео Растрелли.

45 Trezini

Доминико Трезини

Уроженец южной Швейцарии Д. Трезини — самый известный из круга петербургских зодчих, творивших в стиле «петровского барокко». Трезини руководил важнейшими стройками города и терпеливо передавал свой опыт русским ученикам. В то же время в течение почти двух десятилетий он являлся католическим старостой. Иждивением Трезини в 1705 г. была устроена первая публичная молельня католиков, которая располагалась в собственном доме архитектора на Петербургской стороне (в Дворянской или Посадской улице). Появление постоянного священника и богослужебного помещения позволяет отнести возникновение прихода именно к этому периоду. Службы в молельном доме велись до 1710 г., когда Трезини «своим же коштом» перенес деревянный двор с Петербургского острова в Греческую улицу, сделал перепланировку здания и пристроил алтарь и помещения для проживания духовенства. Так в 1710 г. в Греческой слободе появился первый деревянный католический храм. Земельный участок, на котором Трезини вел церковное строительство, был куплен вместе с «каморами» за 300 рублей дворцовым садовником Петром ван дер Гаром в начале 1710 г. и подарен католической общине, членом которой садовник являлся. Ван дер Гар, кстати, состоял в садовой конторе Его Величества, где до 1715 г. числилось всего два садовника, — значит, без дер Гара не обошлось ни устройство Летнего сада, ни создание Петергофа.

Подаренный ван дер Гаром участок располагался между Мойкой, Царицыным Лугом (Марсовым полем) и Немецкой улицей (Миллионной) в районе, получившем название Финских шхер из-за большого числа проживавших там финнов. Храм располагался «близ главной аптеки» на месте нынешнего дома № 3 по Аптекарскому переулку. Его можно видеть на плане Петербурга 1725 г. и более подробном плане Майера того же года. Имеется изображение храма на гравюре Н.Ф. Челнакова, выполненной в 1770-е годы по неизвестному нам иконографическому источнику. Убранство церкви создавалось руками самих католиков, а утварь приобреталась на жалованье, выплачиваемое казной: декораторы-итальянцы Иван Занолиний и Вестри изготовили траурные покровы, подсвечники и оловянные сосуды, Иоанн Баптист Ноли «своим коштом» — «три ризы из разных штофов с принадлежащим убором к алтарю». Много способствовали оснащению храма и купцы, которые составляли, однако, в приходе меньшинство. Купец Пьетро Салучи, поставлявший царскому кабинету редкие вещи, в том числе ювелирные украшения и статуи для Большого каскада в Петергофе, в разные годы купил для духовенства ризы, стихари, штофные подушки под Евангелие, потиры, серебряные позолоченные сосуды для Святых Даров, украсил алтарь. Купец Иосиф Мариотт (Джузеппе Мариотти) приобрел книги, «в которых состоит вся церковная нужда надлежит в кухне».

cerkow

Изображение католической церкви в С-Петербурге в начале XVIII века

Большое участие в оснащении и украшении храма принял Никола Пино (1684–1754) — французский резчик и скульптор, работавший в Петербурге с 1716 по 1728 г. Пино приобрел громкую славу «одного из первых изобретателей барочного вкуса», причем не только во Франции или России, но и в целом мире; без упоминания его имени, как справедливо заметил Е.В. Анисимов, «не обходится ни одна книга о прикладном искусстве первой четверти XVII1 в.». В России Пино украсил резьбой интерьеры Большого Петергофского дворца, декорировал колокольню Петропавловского собора и др. постройки. В 1720 г. он вместе со своим другом Д. Трезини способствовал отделению от католического прихода французской общины, несколько лет просуществовавшей автономно и проводившей богослужения в особой «каплице», или «церкви во Французской улице на Васильевском острове». Пино обладал большим авторитетом среди соотечественников — прибывший в Петербург вместе с архитектором Ж.-Б. Лсблоном 14 августа 1716 г., он уже в октябре был «выбран начальником надо всеми рещиками». У них же Пино являлся церковным старостой, затем был патроном французской общины на Васильевском острове, которая в начале 1726 г. насчитывала 43 человека мужского пола.

Людовик Каравак — тоже не последний прихожанин петербургской католической церкви и французской общины. В документах он упомянут среди «старост и строителей» церкви. Каравак прибыл в Петербург из Парижа в 1716 г. и стал признанным мастером рококо в России, прославившись шпалерными работами и портретами детей и внуков Петра I. Несмотря на то что талант художника не был блестящим, Каравак очень многое сделал для становления портретного жанра в России, подготовил плеяду русских учеников (И.Я. Вишнякова. А. П. Антропова).

Русское искусство XVIII в. невозможно представить без творчества еще одного известного петербургского католика К.-Б. Растрелли (1675–1744), флорентинца по происхождению, ведущего мастера барокко в скульптуре, заложившего целое направление в русской пластике. Перед приездом в Россию Растрелли в течение ряда лет работал в Риме и Париже, снискал одобрение папы Римского и получил титул графа Папской области, дававший в феодальной «Московии» большие преимущества. В 1715 г. Растрелли был контрактован царским советником Иваном Лефортом, специально посланным в Париж для найма французских рабочих, которые в дальнейшем и составили ядро французской католической общины. Вместе с Растрелли 24 марта 1716 г. в Петербург прибыли завербованные Лефортом архитектурный гезель Жак Лежандр, столяр и резчик Леблан, литейный мастер Антуан Лсвальс и уже упомянутый художник Луи Каравак. Все они стали прихожанами храма в Греческой слободе, а затем «французской каплицы». Растрелли оставался их патроном и опекуном, почему и был в свою очередь избран церковным старостой. Первоначально скульптор проживал вместе с сыновьями Франческо и Филиппом во Французской слободе, однако после прибытия в Петербург жены Растрелли в 1717 г. семья переселилась во дворец покойной царицы Марфы Матвеевны, супруги царя Федора Алексеевича. В этом одноэтажном, но просторном здании, в центральной его части, Растрелли устроил свою квартиру и мастерскую, где жил и работал как минимум до 1727 г. У него обосновался францисканец из Парижа Кондилье (Колдимер), который в доме Растрелли периодически окормлял французских прихожан. В октябре 1727 г. Канцелярия от строений по запросу Верховною Тайного Совета докладывала верховникам о том, что Растрелли бесплатно имеет «довольную квартиру, а именно жилых девять камор, и кирка католическая в той квартире».

artonline8600

Бартоломео-Карло Растрелли

Конечно, далеко не все прихожане католического храма, служившие музам, были такими яркими творцами, как Трезини или Растрелли. Большая их часть не возвышалась над средним уровнем своего ремесла, однако и они внесли посильную лепту в развитие страны.

Рассматривая вопрос о социальном составе прихода, невозможно обойти стороной тему присутствия в нем служащих госаппарата. В составе «католицкого общества» нам удалось обнаружить служащих Адмиралтейства Симона Лица и Мартына Сольце, переводчика адмиралтейской коллегии Якова Вуда, товарища герольдмейстера при Герольдмейстерской конторе графа Франциска Санти и «гистории описателя» из коллегии иностранных дел Ягана Крусали. Очевидно, что прихожане были представлены чиновниками в очень малом количестве (если не причислять к ним архитекторов, служивших в Канцелярии от строений). В гражданской администрации Петра Великого католики не занимали даже второстепенных мест – среди «первостроителей Российской империи», чьи имена собраны историком Д.О. Серовым, возможно, только один чиновник исповедовал католичество.

Католики Петербурга своими художественными талантами, подчас весьма крупными, навыками искусного ремесла, а также уникальными профессиональными знаниями, в которых Россия имела большой недостаток, принесли немалую пользу стране. Их вклад в развитие русского общества и государства при Петре Великом следует признать очень весомым, чему свидетельствуют рассмотренные выше реальные трудовые достижения приверженцев Римской Церкви. Среди прихожан католического храма преобладали ремесленники и флотские офицеры, однако наиболее заметный след в истории Петербурга и государства в целом оставили входившие в латинский приход деятели искусства. Именно они предопределили интенсивное воздействие католичества в духовной жизни России XVIII в. 

Александр Андреев

Впервые опубликовано в журнале «Дом Непорочного Сердца» №3, 2014 год.

 

Журнал
Христианский журнал для всей семьи, в котором люди любого возраста найдут для себя что-то интересное. Выходит раз в 2 месяца.
http://www.beliykamen.com/