о. Анупрас Гауронскас: «Провозглашать Слово Божие и вместе молиться»

В этом году Католическая Церковь в России отмечает четверть века возрождения своих структур. Настоятель церкви Вознесения Христа в г. Советске о. Анупрас Гауронскас уже более 25 лет несет свое служение в Калининградской области. О восстановлении общин и храмов в этом регионе с ним побеседовал Константин Хабазня.

- С чего всё началось, почему Вы приехали служить в Калининградскую область, как всё это произошло?
- Моим первым местом работы, когда я кончил семинарию, был город Тельшяй, епархия Тельшяй, Литва. Там я был викарием у епископа. В этом городе проработал несколько лет, меня пересылали служить в Кретингу, после Кретинги я переезжал работать в Клайпеду, потом в Гаргждай, последним местом был Тиркшляй — город, расположенный неподалёку от Мажейкяй. Там я работал уже настоятелем.

Когда я служил в Клайпеде, мы обслуживали тогда как священники Ниду, Юодкранте — косу. От этих мест недалеко уже и до Калининградской области. И мне доводилось бывать в Калининграде, в Советске, в Гусеве, в Черняховске. Несколько раз даже, помню, возили меня к больным, несколько раз здесь хоронил, несколько раз приезжал в домах тайно крестить детей, потому что здесь не было постоянного священника, но хотя его и не было, однако Тельшяйский епископат обслуживал эту область. Так что ещё до того, как приехал сюда, я уже кое-что знал об этом крае.

- То есть в Калининградскую область периодически приезжали священники?
- Да, кто вызывал, к тому приезжали, по приглашению.
Уже в 1980-м году, кажется, можно было более или менее появиться священнику — до этого здесь было запрещено священнику обслуживать жителей.
Однако и раньше сюда приезжали священники из Литвы, имея желание работать здесь постоянно. Был некто Антанас Иванаускас, он здесь, можно сказать, работал тайно. Приехал сюда, будучи священником, из Литвы и устроился работать кочегаром — так он мне рассказывал. И вот он работал кочегаром и познакомился с верующими людьми, и по вечерам, по ночам они собирались на службу к нему. Но власть того времени несколько раз предупредила его. В конце концов он поехал в Тельшяй к епископу и сказал, что ему не дают покоя и возможности работать постоянным священником в области. Епископ посоветовал ему возвращаться обратно в Литву, и он согласился с епископом и остался работать в Литве. Вторым был Бронислав Бурнейкис. Иванаускас, как он сказал, пробыл здесь около пяти лет, а Бурнейкис, как он мне говорил, — больше года, но он тоже был вынужден возвратиться в Литву. После них, конечно, пробовали сюда приезжать священники, но они появлялись и сразу же уезжали.

anupras_02

В 89-м году я работал в Тиркшляе и поехал по своим служебным делам в Тельшяй к епископу Антанасу Вайчусу. В то же самое время к нему приехали люди из Калининграда просить о направлении к ним постоянного священника. Епископ спросил, появилась ли у них возможность для этого, не поступят ли с ним, как с первыми, и что будет, если он направит какого-нибудь священника к ним сейчас. Эти люди сказали, что пусть приезжает священник и посмотрит, а они уже приложат все усилия, чтобы с ним ничего подобного не случилось. Епископ предложил им пообщаться со мной. Мы поговорили с ними, они дали адрес, потом я позвонил им и сказал, что хотел бы приехать к ним посмотреть. И вот так приехал.

Они собрались в Калининграде в университете. Я приехал к ним, людей было более десяти, наверное, и каждый говорил о себе и о желании, чтобы в области был постоянный священник. Я ответил, что поеду к епископу, расскажу ему об обстановке, а он уже тогда примет решение о моём назначении в область. После этого мы поехали и посмотрели город.

Потом я приезжал к ним сюда несколько раз посмотреть на реакцию, исследовать обстановку — ещё не увольнялся из моего прихода, — и увидел, что ситуация позволяет остаться. И, думаю, надо попробовать уже здесь остановиться. Я поехал к епископу и поговорил с ним, он сказал, что, если я вижу, что есть люди, что я им нужен, то он не против, чтобы я остался там. Он добавил, что и работы будет полно: обслуживать всю область, ведь ни одного священника там нет. Но посоветовал быть осторожным и сразу возвращаться, если что-то пойдёт не так. И я приехал в Калининград, это было перед Рождеством, помню, зимой, меня ждали, потом мы поехали к кирхе на Розенау (старое немецкое название района Кёнигсберга), в тот район, где мясокомбинат. Было двенадцать часов ночи, шли люди со смены. Мы поставили алтарь из коробки, — были такие картонные коробки, — накрыли её, и на этом картоне служили. Собралось десять человек, присоединились выходившие со смены, нам светила лампа на столбе и луна, и так я отправил первую Мессу у дверей этой кирхи. Потом я вернулся в Литву, чтобы передать свой приход другому священнику, приехал в Калининград и начал искать, где остановиться. Я поселился в гостинице «Москва», и с этого момента уже сказал людям, где нахожусь, чтобы они обращались ко мне, зная, что в области уже есть постоянный священник.

anupras_03

И потом, конечно, мне надо было объявиться в администрации. Там был человек — советник при администрации по делам религии — так, кажется, называлась его должность. Вспоминаю его как сегодня. Он посадил меня перед собой, и начал, конечно, спрашивать, откуда, почему я сюда приехал. Я ответил, что меня позвали люди, и поэтому я здесь. Он сказал, что власть меня не выгоняет, но мне ни в чём не будут помогать, не будут давать ни квартиры, ни помещений для богослужений, что в области священника не нужно. Я ему начал объяснять, что пусть ему, может быть, и не нужно, но всё-таки есть такие люди, которым нужен священник — они верующие, они католики, они хотят молиться, хотят участвовать в богослужении, хотят креститься, венчаться, похоронить, если умер кто-то. Он меня выслушал и сказал, что об одном будет просить и одного требовать — чтобы я не занимался политическими делами, чтобы насчёт политики — ни шагу, ни слова никому. Я ответил ему, что не для этого приехал, что я здесь, чтобы как священник помогать людям в том, что им надо: провозглашать Слово Божие, проводить богослужения и вместе молиться. И на этом мы с ним распрощались. Таково было самое начало.

Поскольку надо где-то молиться, я сказал людям, чтобы они искали свободные помещения для богослужений, я же новый человек, не знаю города. Много раз мы проводили службы на кладбищах. Служили на машинах: приезжает машина, на капоте расставляем всю утварь, выставляем чашу, и люди стоят вокруг — молимся. Было у нас место в клубе, у дверей храмов служили. Люди иногда приносили с собой складные табуретки. Я становился на ступеньки, так чтобы быть немножко выше, чтобы люди видели.

Много раз мы проводили службы у храма св. Семейства на Богдана Хмельницкого, — где нынешняя филармония, хотя с самого начала там не было филармонии, а был склад, только потом уже начали делать ремонт и строить филармонию. Мы располагались в том месте, где есть такой своего рода тамбур, не у парадных, а у боковых дверей, там есть ступеньки, и на них мы часто находили себе место. Нас просили, чтобы мы ушли, говорили, что служба на таком открытом месте привлекает ненужное внимание туристов, рекомендовали найти себе другое место. Но мы всё равно оставались, не желая упустить возможность молиться у церкви. Да и людям удобнее приезжать в центр. К тому же если всё время будешь на окраине или в пригороде, кто тебя увидит и кто о тебе узнает — надо быть в центре! Я просил тех, кто занимался филармонией, о совместном использовании и обслуживании этого помещения. Я сказал, что мы не будем их вытеснять из этого помещения, хотя оно является церковью. Пусть они делают концерты, а мы будем молиться по вечерам. Совместно будет легче содержать этот храм, делать ремонты, обеспечивать отопление, люди будут помогать. Но директор не согласился.

Потом мы нашли спортзал, и в этом спортзале мы перезимовали — там немножко топили, потому что спортсмены в нём занимались днём, — а мы там были вечерами по воскресеньям.
Одной ночью я сплю — стучат ко мне в дверь. Я открыл, смотрю — стоит парень, немец, — говорит он по-русски немножко. Спросил священника — уже какие-то корреспонденты приехали отсюда в Германию, и там они рассказали, что у нас в области появился священник, узнали, где я живу — адрес дали ему, звали его Конрад Шмидт, он узнал, что я здесь, и захотел приехать в эту область, побывать тут, посмотреть, как католик. Он приехал с машиной, и мы с ним ездили по городу, общались, смотрели. Вернулся он обратно в Германию и стал искать помощи у своих, сказал им, что нет у нас крыши над головой, негде службу проводить, искал способ помочь, может быть купить какую-нибудь квартиру, чтобы мы могли иметь помещение, или привезти какой-нибудь контейнер из Германии. И действительно, прошло некоторое время, и мы получили из Германии контейнеры. В них служились Мессы, мы в них и жили. Этот Конрад Шмидт нашёл в Германии друзей и нам очень помог.

anupras_05

Однажды приезжаю я домой к своему епископу Антанасу Вайчусу и слышу от него, что епископ Тадеуш Кондрусевич из Белоруссии, из Гродно, назначен архиепископом в Москве, а Калининградская область будет присоединена к Москве, перейдёт московской архиепархии и будет в его распоряжении. Мой епископ сказал мне, что надо звонить архиепископу Кондрусевичу в Москву и спросить, оставаться мне в этой области или ехать обратно в Литву. Звоним мы в Москву архиепископу, он поднял трубку, мы представились, и я спросил, что мне сейчас делать — возвращаться обратно в Литву или оставаться в Калининграде у него. Он ответил, что священников у него нет, что он приехал только один и, конечно, хотел бы, чтобы я остался. И я согласился. Архиепископ Кондрусевич ещё сказал тогда, что хочет встретиться, чтобы обсудить дела и поиск новых священников.
В Вильнюсе умер один епископ, я поехал на похороны, и приехал туда архиепископ Кондрусевич, мы встретились с ним, переговорили, потом он поехал в Гродно, куда после возвращения в Калининград приехал и я. Там мы тоже много говорили, он сказал, что будет обращаться в Польшу за новыми священниками, чтобы они приехали к нам сюда на помощь. В Москве ведь тоже не было священников, такая была пустота, куда ни глянешь — там ничего нету. Однажды архиепископ Кондрусевич звонит и говорит, что ему обещали дать одного священника и он приедет ко мне на помощь, а потом осенью появился Ежи Стецкевич, мы как раз молились в спортзале. И так годы шли понемножку вперёд…

anupras_15

- А когда Вы начали регистрировать приходы?
- Регистрировать приходы я начал ещё до архиепископа Кондрусевича. Ведь, когда будет зарегистрирован приход, буду уже не я один, можно ссылаться на членов прихода, на совет прихода, как сейчас. И так с теми людьми, которые приходили почаще, начали мы думать об этом. Я ездил в Литву, советовался с епископом Вайчусом, с другими священниками, как создать приход, как надо написать просьбу, чтобы нам разрешили открыть и зарегистрировать приход. Я зарегистрировал тогда в области двадцать два, кажется, прихода. Хотя священников нет, но приходы были, поедешь туда — приход есть, люди есть. Более того, сначала эти приходы не имели даже своего помещения.

Поначалу не хотели регистрировать. Мне пришлось даже ездить в Москву, и только после этого дело пошло на лад и удалось зарегистрировать приходы.
В последствии, когда приехал архиепископ Кондрусевич — а на тот момент я уже подчинялся ему, — тогда надо было перерегистрировать приходы. Ведь я, когда регистрировал те приходы, то все документы оформлял так, как было в Литве, всё копировал оттуда, потому что здесь же не было таких форматов. Но когда приехал архиепископ Кондрусевич, он сказал, что теперь мы будем ориентироваться на местные московские законы. И тогда мы начали всё переделывать.anupras_09

Но названия остались те, которые были ещё при литовском епископе Вайчусе. Приход-то, допустим, есть, но как его назвать? Я знал, что до войны в Калининграде было два католических прихода — св. Адальберта и св. Семейства, в Черняховске — св. Бруно, а вот тут в Советске, например, как назвать приход? Когда мы начали уже строить эту церковь здесь, подумали, пусть она будет церковью Воскресения Христа, и так и осталось «Воскресения Христа». Позже я показал архиепископу Кондрусевичу эти приходы и спросил, хорошо ли я их назвал и не хочет ли он назвать их по-своему. Он согласился с моими названиями.

- А в Черняховске Вам сразу отдали здание?
- Нет, в начале там был склад, были продукты, потом был цемент. Здание принадлежало военной части, затем военная часть передала его дому культуры, они там были начальниками, а уже только потом оно перешло нам.

- А как вы начали стройку храма св. Семейства на улице Лесопильной, который есть сейчас?
- Строить храм св. Семейства мы начали тоже с помощью Германии. Я уже имел хорошего друга Шмидта, он много помогал нам, я говорил об этом. И вот он узнал в Германии, что в Аугсбурге построена новая церковь и осталась временная. Её они привезли сюда, — и сейчас это и есть церковь св. Семейства — епископ Аугсбурга подарил её нам. Фирма, в которой работал Шмидт, предоставила ему транспорт, и с помощью него он перевёз из Германии весь материал, и мы начали строить, построили, и так по сегодняшний день эта церковь стоит.

anupras_06

- У меня были приготовлены вопросы, но Вы так или иначе ответили почти на все из них. Например, не совсем уместно уже будет задавать вопрос: Какие ресурсы Вам понадобились? А какие были препятствия?..
- Препятствий хватало.
- А как люди, они…
- Люди, конечно, поддержали.
- То есть когда Вы приехали, Вы увидели, что у людей есть потребность?
- Да, сразу почувствовал. Так охотно шли, когда мы стояли возле храма, уже зимой. Праздник Рождества, праздник Пасхи — повесили декорации на стенку, люди всю ночь стояли на коленях перед храмом, а ведь место открытое, и холодно было.
- А как потом росли приходы?
- Люди присоединялись один за другим, приглашали друг друга. Приходили, молились; поддерживали, даже если не молились: их деды молились, их отцы молились — человек такого духа, что надо поддержать. Тогда был азарт, все шли с азартом. И давали такую эмоцию, такой толчок всем другим.
- Получается, в самое первое время Вы непрерывно разъезжали по области?
- Да, утром отправляешь Мессу у себя в гостинице, идёшь на вокзал, садишься, едешь в Большаково, сюда в Советск, в Неман, проезжаешь за одно воскресенье пять приходов. Потом в следующее воскресенье надо объять другую сторону, — на Мамоново, на Багратионовск, — в тех местах тоже нигде не было церкви.

Как сейчас вспоминаю, приезжали в Мамоново на площадь, там не первый раз уже собирались люди. Первый раз, конечно же, тяжелее, а потом, уже когда приезжаешь в последствии, легче, — ты уже знаешь людей, они знают тебя, подготавливают всё, что нужно. Итак, приехали на машине, уже был о. Ежи, — нам подарили немцы такую машину, называлась она часовней на колёсах, — приехали в Мамоново, начали службу. Во время службы, кажется, подходит парень и говорит: «Если кто вас обижает — я первый им…». Помощь есть, охрана есть!

anupras_07

- А как было в первый раз? Это трудно себе представить.
- Вот, трудно понять! Сначала, конечно же, мы приезжали, искали нескольких людей, чтобы они знали о том, что мы приехали. Мы объявляли, что мы священники, люди уже знали, о чём идёт речь, организовывались, сообщали друг другу, где служба. Когда проводишь службу, после спрашиваешь людей, знают ли они о каком-нибудь лучшем месте, чем-то, на котором мы молились сейчас. Люди быстро догадываются, ищут сами, сообщают друг другу, не надо ни телефона, ни рекламы, всё шло друг от друга. Таким образом дело двигалось вперёд. И так мы объехали всю область, где только не проводили службы: однажды в посёлке, который расположен за Черняховском, — там и приход сейчас есть, — у хозяина, тракториста, имевшего много полей и тракторов, на тракторе, не на самом, а на прицепе, который за ним. Зашёл в прицеп, высоко там мне, поставили стол, и люди стояли возле трактора, — вот так проводишь службу.

В другой раз я приехал в посёлок Ладушкино на заливе, где был детский лагерь. Мы с сёстрами и детьми искали место для молитвы, отправились на берег, и возле этого берега стояло много больших лодок, на которых рыбаки плавают и ловят рыбу. Хозяин же одной из лодок предложил сесть в его пустующую лодку, отплыть в залив и там помолиться. И так и сделали, поплыли в залив, и там отслужили Мессу. Чего только не было…
Был один приход в Гастеллово — это десять-двенадцать километров от Большаково, — в нём не было достаточно людей, и он распался. Так вот приезжаешь поездом в Большаково, на плечах висят твои вещи, и пешком через лес в Гастеллово, розарий в руках — и пошёл, там отправляешь Мессу, возвращаешься в Большаково, Месса в Большаково, потом уже вечером на поезде едешь обратно в Калининград.
Интересно людям, и они полны азарта, и никто не уходит. Возбуждались изнутри, кипели.

anupras_11

- Вы чувствуете, что Вы сделали большое дело? То есть Вы, фактически, были первым после длительного перерыва священником, который на территории нашей области начал официально заниматься священнической деятельностью. Вы чувствуете себя «отцом-основателем», уж простите за такие слова?
- Я откровенно скажу. Когда я приехал, я подумал: «Боже, Боже…». Одну ночь сплю, другую. «Неужели,» — думаю, — «мне это нужно, кто меня сюда пригнал? В Литве у меня был приход, хороший приход, люди хорошие. Ну зачем я оставил его и приехал сюда? Тут ничего нет.» Но потом, когда увидел, что люди так ожидают тебя, хотят, чтобы ты был с ними, чтобы крутился вокруг них, и с таким азартом и душой они тебе помогают, отдают душу свою, то так полюбил этих людей и всю эту местность, что сейчас и не хочется уезжать.

Но я не… какой это основатель, Боже мой, — Бог основатель. Так случилось, так было, … что тут скажешь? Но если бы Бог не помог, если бы Бог не дал… Люди помогали, но надо было просить Бога. Кроме того, нужна была и стойкость, и сдержанность.

anupras_04

- Кроме прихода здесь в Советске Вы ещё какие-то приходы обслуживаете?
- Да, служим в Славске, здесь, в Немане, в Краснознаменске, в Большаково ещё. Считаюсь настоятелем пяти приходов, а тогда был настоятелем двадцати двух приходов!

- Но людей сейчас в пяти, наверное, больше, чем тогда в двадцати?
- Больше тогда было! Сколько тогда было прихожан в Калининграде! Сколько приходило! Почти целая площадь возле концертного зала стояла! И зимой! А там ведь стояли на улице!
Ничего уж такого я не рассказал. Приехал сюда, потом уже стал здесь на ноги, и так по сегодняшний день. Вот такие дела.

Беседовал Константин Хабазня
Фотографии из архива о. Анупраса Гауронскаса

Редактор
Нам интересно не только то, что происходит в стенах церкви или в ограде церковного прихода. Люди и события, книги и фильмы, спорт и путешествия – в любой области христианин способен видеть Бога и извлекать пользу для своей души.