Подожди со мной, Илия

Кажется, что пророк Илия – не самая подходящая компания для долгого ожидания. «Огненным пророком» его называют не только из-за вознесения на небо, но и из-за огненного темперамента.

Пророк, живший в Израильском царстве в IX в. до н.э. , был человеком большой политики, а события, изложенные в Третьей и Четвертой книге царств – история религиозно-политического конфликта Илии с впавшим в идолопоклонство царем Ахавом. Этот Ахав, между прочим, не такой уж плохой правитель. Соседнее царство, Тир, переживает экономический бум благодаря развитию морской торговли, и Ахав хочет воспользоваться ситуацией на благо Израиля. Он заключает династический брак с дочерью тирского царя Иезавелью, имя которой стало нарицательным для коварной и кровожадной женщины. Союз с Тиром, помимо экономических выгод, приносит в Израиль солярную религию Ваала – божества, управлявшего солнечным циклом. Ваал, требовавший принесения кровавых жертв, в том числе человеческих, отождествляется с ростом благосостояния и становится богом успеха.

elijah_03

Илия Фесвитянин недоволен. Он пророк Бога Единого, человек твердых принципов, готовый сплеча рубить правду-матку, невзирая на лица и статус. Чего ждать попусту? Он скор на гнев и скор на дело. Описание первого деяния Илии укладывается всего в один стих: (3Цар.17:1) «И сказал Илия Фесвитянин, из жителей Галладских, Ахаву: жив Господь, Бог Израилев, пред Которым я стою! В сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову». Красиво и эффективно: следующие три года все подданные Ахава – и идолопоклонники, и те, что сохранили верность Яхве, гарантированно мучаются от засухи и вызванного засухой голода.
И эти три года Илии приходится по слову Божию провести в бездействии, да еще в пустыне. Ох, как же ему сложно! Но в случае Илии ожидание – часть божественной педагогики; ситуация ожидания, созданная Богом для своего пророка – благословенное, пусть и тяжелое время, в течение которого Илия учится очень простым вещам.

Сначала Илия наслаждается радикальным отшельничеством: «И пошел он, и сделал по слову Господню: пошел и остался у потока Хорафа, что против Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо вечером, а из потока он пил» (3Цар. 17:6). Но большую часть времени великому пророку приходится провести в доме у вдовы, которая не слишком рада его видеть, и с которой приходится мириться, чтобы самому не умереть с голоду. Тягостное ожидание. Ничего не происходит. Каждый день лепешки с маслом. Каждый день смотрит с укоризной вдова. Но через три года оказывается, что Илия способен не только наводить на народ кары, но и быть терпеливым в нужде, испытывать сочувствие, сострадание и даже готов поспорить с Господом ради людей, которые стали ему дороги: «После этого заболел сын этой женщины, хозяйки дома, и болезнь его стала так сильна, что не осталось в нем дыхания… И воззвал [Илия] к Господу, и сказал: Господи, Боже мой, неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? … И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил» (3Цар.17:17, 20, 22). В период своего вынужденного ожидания Илия узнает, что Единый Бог – это не только Бог наказаний, но и Бог, дающий жизнь.

Как только Илия выходит из пустыни, он, кажется, возвращается и к своему прежнему авторскому способу действия. Поединок Илии с пророками Ваала (3Цар. 18: 22-46) – это целый спектакль, зрелище, призванное поражать воображение и наводить священный трепет. Илия – единственный, кто сумел низвести огонь на политый водой жертвенник — не только побеждает в поединке жрецов, но и в конце приказывает убить служителей языческого божества. Кажется, он может быть доволен собой, но…

«Отошел в пустыню на день пути, и, пришедши, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе, и сказал: довольно уже, Господи, возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих» (3Цар.19:4). Илии плохо. Он боится за свою жизнь, он крайне недоволен собой, идет и идет по пустыне традиционные сорок дней и сорок ночей: число испытания и очищения. Господь снова помещает своего нетерпеливого пророка в тишину и безмолвие ожидания. В этом ожидании Илия почти теряет себя, и Богу приходится спрашивать его: «что ты здесь, Илия?» В ответ Фесвитянин только разводит руками: Господи, я все делал во славу Твою, возревновал, навел, пожег – и успех обернулся ничем. Разве я плохо служил Тебе? Не горело ли сердце мое?

В безмолвии пустыни Бог дает Илии одну из самых удивительных инструкций по ожиданию.

«И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра» (3Цар.19:11-12)

elijah_02

Как и Илия, мы алчем и жаждем правды, в том числе это касается и элементарной социальной справедливости. Будь это в нашей власти, огонь, глад и мор уже через пять минут обрушились бы на головы тех, кого мы считаем ответственными за искажение порядка, за соблазны и кривду. Люди мало меняются: через много столетий ученики Иисуса, подобно Илии, предложат низвести огонь на селения, не приявшие Господа. История Илии показывает, что от скоропалительных решений, принятых в гневе, плохо прежде всего самому. Ожидание требуется для того, чтобы услышать истинный голос Божий, а не голос своего гнева или своих страстей (даже если гнев праведен, а ревность о Боге). Через ожидание Господь нередко защищает нас от нас самих, дает нам время, чтобы научиться чему-то для нас непривычному – терпению или состраданию, например. Илия ждет от великого Бога великих деяний, и эта жажда оправдана и справедлива, но Величие приходит к нему в ласковом дыхании тихого ветра.

Подожди вместе со мной, Илия. Господь все сотворит в известное Ему время. Давай вместе переведем дух и посчитаем до десяти. Осталось уже совсем немного, и мы вместе услышим дуновение тихого ветра, овевающего Младенца в вифлеемских яслях.

Анастасия Паламарчук

Анастасия Паламарчук
Прихожанка храма св. Екатерины Александрийской в Санкт-Петербурге, органистка. Доктор исторических наук, историк- медиевист.